Все в прах. Шнайдер не знал, кто это сказал, но эти слова говорили обо всём. Что такое жизнь? Телесное существование? Полёт фантазии безумного гения, который сидит у камина и, попивая красное вино, пишет свою новую пьесу, которая как обычно закончится далеко не хэппи эдндом. Да, именно этой теории придерживался Уильям.
Уильям, сильное имя, иногда даже слишком.
Пальцы ног неприятно покалывали. Виски разрывало на части, голова казалось, налилась свинцом и зачем он вчера так напился? Как обычно, просто так.
Маленькими шажками он направлялся к парку, может там можно будет немного подумать, а может и нет.
Стоит ли убиваться из-за глупостей? Иногда да. Глупости, именно они делают нас людьми, безжалостными тварями которые всегда жаждет большего, деньги, наркотики. Человек – гангрена на теле Земли, которая при желании быстро от нас избавится. Мы, люди, возомнили себя королями этого мира, но так ли это? И долго нас буду терпеть? А что случится, когда терпение закончится? Не знаю, некто не знает.
Шнайдер был другой, нет, он так же считал себя королём мира, но он был другой. Не знаю, как это объяснить словами он просто был другим. Есть лишь слова, которыми можно его охарактеризовать: «Эгоцентричный ублюдок, больной на голову… гений». Возможно это всё из-за его детства, тяжелого, наполненного болью и страданиями, но это не отговорки, нет. Характер Уильяма тяжело охарактеризовать, но с точностью можно сказать, что он не здоровый на голову. Но кто может быть нормальным в этом сумасшедшем мире?
Чёрная футболка с кроваво-красной надписью «Блуди Морелло», зелёные кроссовки, джинсовые бриджи, на голове чёрная кепка. Нечего не забыл? Нет, нет он именно так и был одет, нечего такого что могло выделить его из толпы, разве что кроссовки.
На лице его читалась странная озабоченность, пальцами он по привычке провёл по губам, те были сильно обветрены.  Присев на ближайшую лавочку Уильям запрокинул ногу на ногу и осмотрелся во круг себя, нечего. – Марла, сука, где тебя вечно носит? – Буркнул он себе под нос, и устало запрокинул голову назад. Облака, такие красивые, пушистые как перина. В такие дни хотелось просто заснуть, не кому не мешать, просто спать на лавочке, тихо похрапывая.
Сняв кепку, парень откинул волосы назад и снова натянул её на голову, ещё одна привычка от которой невозможно избавится.
Уильям вытянул из правого кармана пачку «Бонда» и зажигалку, закурил. Он чувствовал, как едкий дым наполняет лёгкие, почему это так приятно?  Не подумайте, Шнайдер курил не часто, можно было даже сказать, что он вообще не курил. Вот такой пачки ему хватало на недели три, не меньше.
Уильям Шнайдер устремил свой взор куда-то вдаль, задумчиво он грыз ноготь на большом пальце, что-то больно обожгло безымянный и указательные пальцы на левой руке. С приглушенным стоном он откинул окурок, сколько же времени уже прошло? А какая разница.
Пожав плечами, парень дальше продолжал любоваться природой, почти не тронутой и в каком-то смысле даже дикой.
Слёзы накатили как-то странно и незаметно, он не понимал, почему они скатываются по его, впалым, щекам и это раздражало, очень сильно.  Уильям сжал кулак и сильно ударил по лавочке, та лишь тоскливо скрипнула и затихла. Рука болела, но он не замечал этого, сжатой рукой он отбросил солёные слезинки и собрался.
С недовольной гримасой он поднялся с места и начал ходить кругами, стиснув зубы в тиски из его горла вырывался гневный рык, ему хотелось рвать и метать из-за своего непонимания. Почему? Кто может объяснить его поведение? Психологи с их заумными речами, которых он, кстати, не понимал, философы которые так любят менять темы? Нет, не кто из них не смог бы это сделать, но самое обидное что даже он не мог это сделать и это раздражало.